Тренер команды Памир: "Всю ночь Марек не мог заснуть. Его истерзанная нога, по которой танком прошелся какой-то бородатый дядька, куда в полевом натовском госпитале нспех вогнали железный штырь и сказали "живет!" - нестерпимо ныла. "Наверное, из-за погоды", - пытался утешить себя словацкий солдат-доброволец, но тщетно. Он хорошо знал, что погода здесь ни при чем. Уже пятый месяц в Кандагаре стоит удушающая жара, и ничто не предвещает изменений. Причина его боли была в другом: она лежала за много километров отсюда, за десятками пыльных, голых, безжизненных вершин и сотнями пересохших до весны речушек, в таинственных пещерах Бамиана. Там, под этими самыми пещерами, хранящими, как говорят, несметные сокровища и жуткие многовековые проклятия, его друзья и соратники будут биться не на смерть, а на совесть. И он, целый год проведя вместе с ними, в этот решающий день ничем не сможет им помочь...

На пару секунд Марек провалился в сон, и на поверхность его сознания всплыли моменты его безрадостной службы в этой проклятой всеми богами земле. Он вспомнил, как после долгих преследований, предательства своих хитрых товарищей перед ним встал простой и несложный выбор: смерть, тюрьма или Афган. И он выбрал последнее. И вот уже год он не видит вокруг никого, кроме таких же вояк без царя в голове, сержанта, равнодушных дехкан и бородатых наркодиллеров. Только одно украшает его жизнь и на пару часов в неделю помогает забыть прошлое и настоящее - это футбол. Игра за местную команду была для него едва ли не единственным развлечением, и только в эти моменты он чувствовал себя свободно. Он стеной вырастал на пути соперника всякий раз, как тот шел к воротам деда Маса, толкал и рубил всякого, кто пытался его обойти. Но афганский футбол - игра жестокая, как и всё вокруг, и иногда Мареку давали сдачи, да так, что он чудом оставался жив. Еще неизвестно, что было опаснее в Кандагаре, штурмовать укрепления боевиков или играть в футбол. Но так или иначе, всякий раз, поправившись, Марек снова выпрашивал у сержанта разрешения выйти на поле...

Теперь он лежал один в полупустой казарме и смотрел в розовеющий от утренней зари потолок. Его товарищи еще вечером уехали в Бамиан. Что он знал об этих бамианцах? Да почти ничего. Однажды только какой-то заезжий молодец, проезжая на проржавевшем кадилаке по пустырю, где кандагарцы обычно тренировались, прокричал: "Бамиан круче всех! Даже не суйтесь к нам!" Вот и все. Но волею жребия товарищам Марека все же пришлось сунуться в этот загадочный Бамиан... Если бы он был здоров. Если бы он был здоров... Марек, стиснув зубы от боли и отчаяния, перевернулся на другой бок и закрыл глаза."

Тренер команды Памир: "Марек проснулся от ужасающего гула моторов. Он быстро поднялся, взял с пола костыли и вышел. Прямо перед казармой стояли заведенные джипы, а в них битком набились люди, которые кричали и хохотали. "Они что, пьяные?" - была первая мысль Марека. Вторая мысль была: "Кто же их сюда пустил?" Марек стоял на крыльце и апатично смотрел на веселую ораву. Тут кто-то хлопнул его сзади по плечу. Марек обернулся и не поверил своим глазам: это был новобранец Хоффман, заменявший его на футбольном поле последние дни.
- Вы что, не поехали в Бамиан? А как же Кубок? - спрашивал Марек.
- Смотри лучше, эти бродяги нас опередили! - рассмеялся Хоффман, - Здесь будем играть!

...Это был лучший день Марека за все время пребывания в Кандагаре. Так отвратительно начавшись с адских болей и бессонницы, он закончился настоящим праздником. Не было в этот вечер никого счастливее футболистов местной любительской команды, и травмированный Марек, сорвавший себе голос, наблюдая за матчем, не чувствовал себя ущемленным или обойденным - наоборот, это был и его день тоже, его победа..."

Тренер команды Хабибиан: "Замечательный результат. Мы всё-таки вылетели из КВ. А то силы небеспредельны, и их могло и не хватить на концовку чемпионата. А лишние поражения мне не нужны. Да и спецухи призовые нужны. А они зарабатываются в чемпионате. Так что успехов сопернику дальше по сетке, а мы будем заканчивать более важную часть сезона."